В рубрике «Профессия месяца» мы отлавливаем человека интересной профессии и задаем ему глупые вопросы. В этот раз нам попался следователь по особо важным делам Следственного комитета, который с трудом нашел слова для описания волшебной романтики такой работы.
Расскажи, чем следователь отличается от оперативника.
Следователь — лицо процессуальное, работает преимущественно с документами, облекает абстрактное обвинение в прокрустово ложе Уголовно-процессуального кодекса. В грубом приближении и в большинстве случаев следователь руководит оперативниками — дает им поручения и так далее. Но бег по крышам, засады, задержания и прочая джеймс-бондовщина — это у них. У меня вот даже пистолета нет.
Предлагали ли тебе взятку и как ты себя должен вести по закону в таких случаях?
Предлагали. По правилам я должен уведомить руководство, собственную безопасность и сдать взяткодателя. Так и я поступал неоднократно. Иногда, конечно, соблазн возникал, но в эту лотерею я не играл, поэтому с тобой сейчас и разговариваю. Верный признак для взяткодателя, что сейчас его задержат, — это вопрос «Осознаете ли вы, что это незаконно?».
Сколько дел одновременно ты ведешь?
Сейчас семь дел в производстве. Какие-то больше требуют времени, какие-то — меньше. Справляюсь, в молодости было сложнее. Сейчас у меня есть так называемые групповые следователи, прикомандированные к Центральному аппарату из региональных подразделений — значительную часть дурацкой бумажной работы они берут на себя.
Какие дела больше любишь — экономические или какое-нибудь «мясо» — убийства и прочее?
В начале карьеры больше любил против личности: злодей очевиден, потерпевшие очевидны, российская система правосудия настроена именно на такие преступления. Сейчас мне нужно думать о будущем, пенсия не за горами, а «экономика» позволяет обзавестись знакомствами и, в частности, показать себя руководству с нужной стороны. Еще много плюсов есть. Например, в морг не надо ездить.
Кстати, о будущем. Пошел бы ты работать адвокатом?
Я планирую пока остаться на следственной работе, мне нравится следачить. Но вообще — почему и нет? Судьей бы не хотел становиться, это точно.
Какая у следователя зарплата?
У меня 150 тысяч, у генерала — с надбавками 400 тысяч.
Где ты учился?
В Саратовской академии права. Это хорошая школа, оттуда вышло большинство моих коллег, работающих в Центральном аппарате, в том числе и некоторые руководители ведомства.
Пользовался статусом спецсубъекта?
Было, конечно. Но сейчас этим лучше не злоупотреблять: поймают, выгонят, опозорят, ксиву отберут. Нормальный следователь или прокурорский старается ксиву лишний раз не светить.
Насколько сильна коррупция в следственных органах?
Коррупция в основном на низовом и среднем уровнях. Посадить и отмазать за деньги в определенных пределах можно. Некоторые следователи берут деньги с оперов, которым выгодно возбуждение уголовного дела, за внесение в статкарточки. Но чтобы, как в девяностые, убил и отмазали очевидного злодея — такого нет. Прокуратура может отменить решение следователя, может суд не согласиться. И тогда неприятности.
Работа следователя похожа на кино. Есть ли в ней детективная романтика?
Пока из всех сериалов, что я видел, ближе всех «Глухарь», и то, конечно, весьма относительно. Романтика в профессии есть, но, бывает, в людях это выгорает, потому что работа следователя в основном не зрелищная.
Как бы себя чувствовал Шерлок Холмс в следственном отделе?
Думаю, весьма неважно: летучки, совещания, бессмысленная работа, не всегда адекватное начальство… Он мог бы быть криминалистом, но вообще-то наркоманам в органах непросто.