В актуальных экономических условиях все большее и большее число компаний уходит с рынка путем попадания в процедуры банкротства. По приведенной ФНС РФ информации количество банкротств с 2012 по 2018 год возросло на 41,5%.

По состоянию на конец первой половины 2019 года в процедурах банкротства находились более 36 000 компаний, подавляющее большинство из которых (более 70%) не имеют вообще какого-либо имущества, за счет которого они могли бы погасить свои долги. Имеющееся у остальных компаний имущество продается по цене в пять раз ниже рыночной.

Все это рисует не самую радужную ситуацию для контрагентов тех компаний, что могут «упасть» в банкротство – в таком случае вероятность удовлетворения имеющихся требований очень мала (в среднем гасится всего 5 процентов требований кредиторов).

У собственников и директоров при таких обстоятельствах возникает логичный вопрос: имеет ли вообще смысл связываться с банкротным процессом должника?

Дать универсальный и однозначный ответ на него невозможно – все зависит от того, по каким причинам должник обанкротился, почему он не имеет имущества.

Например, зачастую должники заранее выводят имеющиеся активы (движимое и недвижимое имущество, деньги) из компании, чтобы она вышла в банкротство, не имея ни гроша за своим именем. В такой ситуации активные кредиторы активно оспаривают сомнительные сделки должника, чтобы вернуть проданное имущество, и препятствуют нахождению или попаданию в перечень требований кредиторов тех требований, которые находятся в нем неправомерно.

Так что можно с уверенностью сказать, что коммерсантам нужно постигать азы банкротства, чтобы иметь возможность отстаивать свои интересы путем оспаривания сделок и исключения необоснованных требований, ведь своеобразный тренд несостоятельности не собирается затихать в обозримом будущем.

Данная статья будет посвящена именно вопросу противостояния необоснованным (зачастую искусственно созданным, «раздутым») требованиям враждебных кредиторов путем «очистки» от них реестра требований кредиторов.

Для начала оговоримся, что реестр требований кредиторов представляет собой перечень финансовых притязаний к должнику лиц, перед которыми банкротящаяся компания имеет определенные обязательства (будь то обязательства, вытекающие из договоров, иных сделок или внедоговорные обязательства).

Реестр требований кредиторов позволяет не только учитывать размер требований каждого конкретного кредитора, но и определяет то, каким количеством голосов обладает каждый кредитор при проведении собраний кредиторов.

Так, каждый кредитор обладает на собрании кредиторов числом голосов, пропорциональным размеру его требований к общей сумме требований, включенных в реестр. Иными словами, на основании данных реестра определяется соотношение сил кредиторов на поле боя, который ведется не только в самом суде, но и на собраниях кредиторов. Включенные в реестр голоса играют решающую роль при определении того, как в дальнейшем будет проходить процедура банкротства компании.

Таким образом, реестр не только и не столько указывает, каким образом будут удовлетворены требования кредиторов, но и позволяет мажоритарному кредитору (или группе кредиторов, совместно обладающим большинством голосов) контролировать всю процедуру банкротства.

В силу того, какое значение имеет внесенная в реестр информация, представляется очевидным, насколько важным является внесение в него достоверных, фактически обоснованных сведений о размере и составе задолженности банкрота перед его контрагентами.

Как неоднократно указывали не только высшие судебные инстанции в своих постановлениях и обзорах судебной практики, проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между сторонами спора о включении такого требования. В силу этого даже признание должником требования кредитора не освобождает последнего от доказывания обоснованности предъявляемых им к включению сумм.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации процедуры банкротства носят публично-правовой характер; разрешаемые в ходе процедур банкротства вопросы влекут правовые последствия для широкого круга лиц (должника, текущих и реестровых кредиторов, работников должника, его учредителей и т. д.).

Так что можно сказать, что особенно тщательный подход при рассмотрении требований кредиторов обусловлен тем, что включение спорных сумм в реестр затрагивает не только взаимоотношения двух сторон обязательства (кредитора и должника), но и права, законные интересы неопределенного круга третьих лиц.

Таким образом, образование в реестре недостоверных требований позволяет недобросовестным кредиторам не только необоснованно изъять из конкурсной массы деньги должника в свою пользу, но и мешать иным, добросовестным кредиторам контролировать процедуру банкротства таким образом, чтобы конкурсная масса была распределена между кредиторами пропорционально и справедливо.

Этим и пользуется менеджмент банкротящихся компаний: руководители должника через аффилированные с ними компании заявляют к включению в реестр суммы, не имеющие под собой фактической подоплеки. Например, между должником и таким аффилированным кредитором могут быть подписаны «задним числом» договоры займа, поставки, результатом которых является образование у должника искусственной задолженности перед кредитором.

В настоящее время судебная практика всячески препятствует таким действиям, минимизируя вероятность образования в реестре искусственных требований.

Одним из основных механизмов в этом деле является глава III.1 Закона о банкротстве, устанавливающая возможность и предусматривающая основания для признания сомнительной, спорной сделки недействительной.

При этом, как указал Пленум ВАС РФ, наличие у сделки, на которой основывает требование кредитор, оснований для признания ее недействительной не может использоваться в качестве возражения при установлении этого требования в деле о банкротстве, а дает только право на подачу соответствующего заявления об оспаривании сделки в порядке, определенном главой III.1 Закона о банкротстве.

Иными словами, кредиторы имеют возможность постфактум исправить несоответствие сведений реестра действительности путем оспаривания сделки, на основании которой требование недобросовестного кредитора было включено в него. Признание ее недействительной будет являться основанием для пересмотра определения суда о включении его в реестр.

Однако зачастую руководители должника прибегают к защите своих незаконных требований путем обращения к преюдициальному характеру ранее вынесенного судебного акта. То есть искусственная задолженность заранее, до возбуждения банкротного дела, «просуживается» в рамках обычного искового производства, а затем уже включается в реестр определением суда. В такой ситуации задолженность фактически подтверждена одновременно двумя судебными актами: решением суда о взыскании денежных средств в пользу кредитора-истца, а также определением суда о включении такого требования в реестр. В связи с этим возникает вопрос: какой судебный акт подлежит отмене с целью исключения спорного требования?

Пленум ВАС РФ указал, что, если требование было включено в реестр на основании вступившего в законную силу судебного акта, то при последующей отмене этого последнего акта определение о включении этого требования в реестр может быть пересмотрено по новым обстоятельствам в ходе любой процедуры банкротства.

Однако судебная практика ВС РФ позволяет отступать от данного подхода. Так, судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ указала, что в ситуации, когда судом был признан недействительным договор, вынесенное ранее в рамках дела о банкротстве судебное определение об установлении требования кредитора, вытекающего из данного договора, подлежит пересмотру.

Иными словами, ВС РФ признал возможность исключения искусственно созданного требования путем пересмотра непосредственно и исключительно определения о его включении – отмены решения, которым долг был «просужен» до начала банкротства не требуется.

Другой проблемой также является включение в реестр тех требований, которые не были созданы искусственным путем недобросовестными лицами, но все равно являющихся необоснованными в силу ряда иных причин. В такой ситуации судебной практикой был выработан механизм исключения такого рода требований из реестра без отмены вообще какого-либо судебного акта, лежащего в его основе.

ФАС Московского округа, например, столкнулся с ситуацией, когда требование, несмотря на его обоснованность, было ошибочно включено в реестр требований кредиторов дважды. В такой ситуации очевидно, что хоть и отсутствует недобросовестность включенного кредитора, но неверно включенное требование подлежит исключению из реестра.

Однако такой механизм иногда применяется судами и в иных ситуациях, когда фактически суд обходит правила АПК РФ в части отмены преюдициального судебного акта.

Например, ФАС Уральского округа пришел к выводу, что арбитражный суд, рассматривая заявление заинтересованного лица об исключении требований кредитора из реестра, не пересматривает судебный акт, которым требования такого кредитора были включены в реестр, а проверяет обоснованность нахождения требования данного кредитора в реестре после возникновения оснований, в связи с которыми заявитель просит данные требования исключить.Таким образом, коммерсантам следует иметь в виду, что не всегда включенное в реестр требование «оседает» в нем до конца банкротства – иные кредиторы могут им противостоять, что предполагает оспаривание сделки, на которой такое требование основано, и исключение этого требования на основании заявления об этом в суд.

Судебной практикой был выработан подход, позволяющий исключать из реестра необоснованные требования, что позволяет добросовестным кредиторам, действительно потерявшим деньги в связи с банкротством своего контрагента, перераспределить имеющееся у должника имущества в свою пользу, не дав вывести его аффилированным с банкротом лицам.